Николай Рерих. Завещано Сибири / Bequeathed to Siberia. Альбом

В 2008 году в издательстве РОССАЗИЯ вышел в свет альбом «Завещано Сибири», в котором в полном объёме представлена коллекция картин Николая Константиновича Рериха, хранящаяся в Новосибирске. Нашему городу посчастливилось — здесь находятся 60 шедевров мирового искусства, принадлежащих кисти гениального мастера. 

Завещано Сибири

Новосибирск уже давно знаменит тем, что в местном Художественном музее (ранее — Картинной галерее) представлена одна из крупнейших в стране постоянных экспозиций произведений Николая Константиновича Рериха (1874 – 1947), великого русского живописца, учёного, писателя, путешественника, общественного деятеля, мыслителя. Выставка его картин открылась здесь 27 сентября 1960 года. С тех пор приехать в Сибирь к уникальным полотнам Рериха стало для многих заветной мечтой.

При жизни Николаю Константиновичу не удалось осуществить намерение подарить городу близ Алтая часть своего творческого наследия. Реализации этого желания мастера способствовала встреча в Москве новосибирского искусствоведа Павла Дмитриевича Муратова со старшим сыном Рериха Юрием Николаевичем, недавно вернувшимся из Индии. Получив от дирекции Новосибирской картинной галереи гарантийное письмо, заверявшее, что все картины Н.К.Рериха будут находиться в постоянной экспозиции, Юрий Николаевич дал согласие на передачу в Новосибирск части полотен из привезённой им коллекции. Он хотел сам отобрать работы отца для Сибири, но, к сожалению, это было сделано без его участия. На встрече с приехавшим за картинами Виктором Петровичем Токаревым, директором Новосибирской картинной галереи, Юрий Николаевич выразил большое удовлетворение тем, что картины Николая Константиновича попадут в Сибирь. Остальная часть собрания впоследствии была передана ленинградскому Русскому музею. Московские власти не сочли возможным хранить у себя полотна художника, жившего последние годы за границей и создававшего образы, которые не вписывались в идеологические каноны того времени.

Подобная участь грозила и открывшейся в Новосибирске выставке. Однако здесь, в Азии, восточные мотивы живописи Рериха были ближе и понятнее. К тому же за постоянное экспонирование полотен Рериха всегда ратовал народный художник России, увлечённый путешественник и исследователь культур аборигенных народов Сибири Иван Васильевич Титков, к мнению которого прислушивались. И хотя «хрущёвская оттепель» вскоре закончилась, залы с картинами Рериха продолжали принимать посетителей.

Переданные Новосибирску 60 произведений были созданы Рерихом в зените мастерства, в последние 12 лет его жизни в Индии. Как признавал сам художник, в них «повсюду сочетались две темы — Русь и Гималаи» (Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 2. М.: МЦР, 1995. С. 472). Наиболее яркое воплощение эти темы получили в картинах «Сантана» (1937) и «Бэда-проповедник» (1945) — подлинных шедеврах новосибирской коллекции.

Первая из них, пронизанная восточным миросозерцанием, отражает присущее художнику философское понимание жизни и смысла человеческого существования. Живописный образ зиждется на гармонии природно-космического и человеческого бытия. Как в скованной ледяным покровом горной вершине возникает исток реки, так в душе застывшего в глубоком сосредоточении старца рождается дума о мире. И как вода есть результат таяния тысячелетних наслоений льда, так и действенная мысль есть итог многовековых накоплений души. Подобно тому как стекающий с гор поток питает жаждущих, так насыщает страждущих благой посыл мудреца. Его духовный свет, излучаемый из тьмы пещеры, сродни сияющим белоснежным вершинам.

Вторая картина — «Бэда-проповедник» — написана по мотивам одноимённой поэмы русского поэта Якова Полонского о слепом пилигриме, на пламенную речь которого отозвались даже камни. Высвеченная закатными лучами фигура старца сама воспринимается как некое светило. Как в древнейших космогониях, у Рериха нет границ между космосом и открытым сердцем человека. Огонь духа, огненное полыхание неба, цвет, звук и свет сливаются здесь в единое вселенское начало, наполняющее мир.

Мысли художника в связи с этой картиной изложены в его литературных записях: «Каждый из нас помнит прекрасную поэму “Бэда-проповедник’’, когда камни хором грянули в ответ на его зовущее слово. Если камни могут согласиться и стройным хором утверждать что-то, то неужели люди будут ниже камней? ...Соединяет людские сердца прекрасная симфония. Под лучшие звуки, в песне, и в труде, и в радости, спешите к суждённому Свету!» (Рерих Н.К. Твердыня Пламенная. Рига: Виеда, 1999. С. 248).

В этих словах — весь Рерих, с его мечтой о единении людей на основе общечеловеческих ценностей. И сам Свет — художник пишет это слово с большой буквы — есть не только физическая материя, но и творящий огонь, и красота, и символ всего наивысшего.

Произведением, объединяющим обе темы, свидетельством индо-русских связей, «единства начального пути» (Рерих Н.К. Из литературного наследия. М.: Изобр. искусство, 1974. С. 319) является эскиз «Кришна-Лель» (1935 – 1936). Художник всегда отмечал, что славянский Лель близок по своей сути индийскому Кришне. Играющий на свирели пастушок на этом эскизе — где он: среди высоких трав Алтая или снежных вершин Гималаев?

Палитра этих полотен Рериха, как и всех других его работ, поразительно красочна, светоносна. Здесь видна школа Архипа Ивановича Куинджи — учителя Рериха в Академии художеств. Однако в цветосиле рериховской палитры заложен прежде всего большой духовно-эмоциональный смысл. В этом Рерих следовал канонам древнерусской иконописи, восхищаясь её высоким художественным совершенством.

Николай Константинович одним из первых обратился в своём творчестве к языческой скульптуре древних русичей (в новосибирском собрании — «Идолы», 1943) и замечательным памятникам зодчества национального средневековья. Спустя сорок лет после хождения по русским святыням он пишет в Гималаях близкий ему «Псков» (1935 – 1936). На картине помимо храмовой архитектуры изображён ещё и стражник с непомерно большой секирой. Персонаж этот, надо полагать, возник не случайно. Именно в то время художник с болью в сердце писал: «А кругом столько гибели. С трудом вмещает сердце дикое разрушение. Но ведь взорван Симонов монастырь, запечатлённый Преподобным Сергием! Ведь уничтожен Храм Христа Спасителя! Погублен Спас на Бору!» (Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 1. М.: МЦР, 1995. С. 228 – 229).

Ещё в 1929 году Николай Константинович выдвинул идею о необходимости заключения международного Пакта с целью сохранения культурных сокровищ человечества. В 1935 году этот Пакт был ратифицирован государствами Америки, а в дальнейшем инициатива Рериха получила завершение в Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооружённых конфликтов.

В качестве охранительного флага, названного Знаменем Мира, Рерих предложил белое полотнище с тремя кругами внутри окружности, символизирующими вечность, явленную в человеческом обществе преемственностью прошлого, настоящего и будущего. Знак этот распространён повсеместно. Его древнейшие изображения встречаются в Монголии (Аршанхад, гора Тэбш). Николай Константинович сам зарисовывал его со скал Центральной Азии. Такие же три круга Рерих изобразил на груди легендарного монгольского воителя («Чингис-хан», 1937), чьей храбростью, мужеством и мудрыми наставлениями, сохранившимися в памяти потомков, художник всегда восхищался.

Другая картина, посвящённая этой древней земле, — «Монголия морозная» (1935 – 1936). Вероятно, она была написана во время второй, Маньчжурской экспедиции Рериха, имевшей целью сбор засухоустойчивой барханной растительности. В этой совсем небольшой по размерам работе поражает огромный простор и высокое небо — характерные черты азиатского ландшафта, своеобразие которого художник постигал ещё во время своей первой экспедиции — Центрально-Азиатской (1923 – 1928).

Увиденное на тысячекилометровых маршрутах всю жизнь питало творческое воображение Н.К.Рериха. Перед его мысленным взором вновь и вновь вставали безводные хребты Ладака, величественный Маульбек, перевал Тангла, лагерь на леднике Сассер, занесённый снегом тибетский монастырь, истоки Ганга, заоблачные хребты и вершины. Пейзажи Азии, впервые запечатлённые в таком полном объёме, — выдающийся вклад Рериха в мировую художественную культуру.

На всех путях, и сугубо земных, и духовных, всегда была рядом с ним его жена Елена Ивановна — «другиня, спутница, вдохновительница». Это её символический образ предстаёт в картине «Ведущая», ранний вариант которой относится к 1923 году, а поздний, новосибирский, — к 1944-му. Елена Ивановна была и музой, и путеводной звездой Николая Константиновича. Вместе они обдумывали замыслы картин, продвигали идеи Живой Этики — Учения жизни, синтезирующего мудрость Востока и Запада, вместе осуществляли легендарную Центрально-Азиатскую экспедицию.

Для изучения её результатов семьёй Рерихов был учреждён Гималайский научно-исследовательский институт «Урусвати», в котором работали крупные учёные со всего мира. В картине «Урусвати» (1939) Рерих изобразил склон горы, у подножия которой располагался институт. Поднимающаяся на горизонте ярко освещённая вершина — своего рода символ его научных достижений.

В высокогорной долине Кулу Николай Константинович провёл последние годы своей жизни. Здесь из-под его кисти вышли многочисленные пейзажи Гималаев.

Горы, горы, горы… Их образы стали для Рериха той художественной «речью», посред-ством которой он выражал свои философские размышления и осмысливал происходящие события. В них он воплощал как современное мироощущение, так и нечто от архаичного культа священных гор, которым поклонялись в молчании, с чистыми мыслями.

Как правило, работы Рериха с их широким разливом темперы и цветовыми плоскостями выглядят как нерукотворные. Однако есть у него и горные этюды, выполненные совсем в иной манере, где видна работа кисти, где её движение говорит об экспрессии мазка и эмоциональном настрое художника. Таковы «Горный пик, покрытый снегом» и «Горы на фоне жёлтого неба», написанные во время Великой Отечественной войны.

Годы войны, несомненно, наложили свой отпечаток на полотна мастера и определили их сурово-торжественную интонацию. Подчас горы на них высятся как неприступные бастионы, которые не могут поколебать налетающие вихри, или встают как памятники погибшим воинам, а в моменты ликования подобны кремлёвской стене и главам собора на Красной площади («Пылающий закат», 1945). Из мирового пожарища на могучем коне подымается богатырша на картине «Настасья Микулична» (1943). На своей несокрушимой длани она несёт спасённых ею людей.

Сибирякам особенно близка картина «Победа (Змей Горыныч)», подаренная Сибирскому отделению Академии наук младшим сыном Рериха Святославом Николаевичем в 1975 году. На ней изображена священная вершина Алтая Белуха, а рядом древнерусский воин, отрубивший голову страшному дракону, зелёный цвет которого напоминает нацистскую форму. Во всём этом (тем более что картина написана в 1942 году) видится символ ратных подвигов сибирских дивизий, отстоявших Москву от фашистских полчищ. Святослав Николаевич в своей дарственной отметил, что в этой картине отца «сочетались его непоколебимая вера в Родину и прогноз великого будущего».

Стало привычным видеть во всех горных этюдах Н.К.Рериха Гималаи. Между тем на некоторых из них мог быть запечатлён и Алтай, где художник побывал летом 1926 года во время своей Центрально-Азиатской экспедиции. Например, «Горный пейзаж. Озеро» (1944) и «Облака над озером» (1945) вполне могли быть навеяны алтайскими впечатлениями. А в картине «Чарака» (1935 – 1936) великий индийский врач чем-то похож на Вахрамея Семёновича Атаманова из села Верхний Уймон на Катуни, в доме которого останавливались Николай Константинович и Елена Ивановна. Да и пейзаж в этой картине, с мягкими очертаниями гор, напоминает Алтай — «жемчужину всей Азии», как называл его Рерих.

Горы на картинах мастера — не мёртвые каменные громады, а нечто воздушное, почти живое, сотканное из светящейся живописной материи. Взгляд художника словно парит над высокогорьем, летит от одной гряды к другой, устремляясь к дальним мирам. Рисуя складки гор, он не усложняет их подробными деталями, а выявляет строгость и чистоту звучащих линий — быть может, то, что было замыслено Творцом. И когда живописец прозревает божественный прообраз, кажется, что его создание доносит дыхание первозданной силы.

Рериха не случайно называют мастером гор. Его пламенеющие вершины — как притягательные магниты, зовущие к духовному совершен-ствованию. «А что же может быть величественнее, нежели непревзойдённые горы со всеми их несказанными сияниями, со всем неизреченным многообразием», — писал художник (Рерих Н.К. Листы дневника. Т. 1. С. 143). Его царственные белоснежные исполины — словно символы вселенской гармонии, слагаемые образа мирообъемлющего храма, о котором грезили религиозные философы начала ХХ века.

Крупнейший представитель русского космизма, Рерих во всём подчёркивал общность духовных устремлений народов. «Великий интуитивист», по словам М.Горького, он развил в себе новое космическое видение и узрел нашу планету как бы из глубин Беспредельности. Действительно, властвующая в его полотнах гамма холодных сияющих тонов создаёт ощущение надземного свечения.

Как его герой Бэда-проповедник, Н.К.Рерих стремился открыть сердца людей навстречу всепобеждающей мощи Красоты, осознание которой, как он твёрдо верил, должно спасти мир.

Е.П. Маточкин